духовное развитие  духовное развитие      Твоя Йога  

ЧТО БЫ Я НИ ДЕЛАЛ, КОЛИЧЕСТВО ДОБРА В МИРЕ ДОЛЖНО УВЕЛИЧИВАТЬСЯ
Ночь любви, Вадим Руденко

Вадим Руденко

Ночь любви


Иван Иваныч Сидоров, сорокапятилетний чертежник конструктор, седеющий повеса, наконец-таки дождался командировки. Теперь у него была возможность отдохнуть от вечно достающей жены, непослушных детей и начальства на работе. Одним словом — почувствовать себя человеком. Человеком, исполненным надежд, у которого еще всё впереди, а не старцем у которого, увы, уже всё позади.

Сидоров был счастлив. В чужом городе дела шли удивительно быстро. Устроившись в гостиницу, Иван Иваныч посетил главк, подписал необходимые бумаги и, можно было бы, уже возвращаться домой, но одного чиновника он не застал и, поэтому, была необходимость посетить главк ещё раз, на следующий день.

А на улице буянила весна. Лопнули почки на деревьях и в воздухе витали запахи свежести и любви. Шел 19… год, 4 год … пятилетки. Созданный … лет назад Союз ССР стал живым олицетворением социалистического интернационализма. И никогда ещё всемирная история не знала такого нерушимого единства интересов и целей, воли и действия, такого духовного роста доверия и взаимной заботы, какие проявлялись повседневно в нашей жизни. И нашим недругам это было очень, очень трудно понять. Но Иван Иванычу хотелось любви. Дикой, запретной, аморальной, буржуазной любви. Вечер только начинался. Ещё не сев-шее солнышко подзадоривало Сидорова и разжигало его желание.

Повинуясь инстинкту того, что еще впереди, Иван Иваныч вместо гостиницы завернул в ресторан. Взяв бутылку шампанского и сев за столик, Сидоров задумчиво закурил.

— У вас свободно? — спросил кто-то.

Иван Иваныч, не отвлекаясь от процесса выкуривания «Примы», кивнул.

— А вы, свободны? — спросил тот же голос.

Иван Иваныч оторвал взгляд от своей сигареты и взглянул на того, кто спрашивал. Перед ним стояло милое создание неизвестного возраста, но короткая юбка и кофточка с глубоким вырезом на груди заставили кровь ударить в голову… или в другое место.

Слово за слово, Сидоров познакомился с очаровательной Катенькой, девушкой порядочной, но не прочь. Она вела себя, как не опытная, наивная несовершеннолетняя девочка, но, в какой-то момент, Сидорову показалось, что без косметики Катенька будет выглядеть на много старше. А впрочем, ерунда, главное — наклёвывается.

За разговором была выпита бутылка шампанского. Потом вторая. За ней бутылка водки, после чего по-следовал коньяк.

Позднилось. Иван Иваныч, собравшись духом, решился и пригласил Катеньку к себе в номер. К его удивлению Катенька согласилась быстро и с удовольствием. Купив еще одну бутылочку коньячка, они отправились в гостиницу. Но после 23-х, увы. Сидоров увещевал коридорную и так и сяк, но ничего не получалось. Даже тщательно сэкономленный из суточных и командировочных и теперь гордо вынутый червонец не возымел действия. Работающая на пенсии коридорная не хотела рисковать.

Иван Иваныч рвал и метал. Он уже был на грани самоубийства или убийства коридорной, когда на помощь ему пришла Катенька. Она предложила ему пойти к ней в гости. У Сидорова сперло дыхание. Захотелось плакать и смеяться, пуститься в пляс, но он стоял как вкопанный. Наконец таки, совладав с собой, благочестивый семьянин поплелся в храм любви своего божества.

Храм любви его божества оказался обычной, отнюдь не божественной, коммуналкой. Прокравшись по коридору, мимо множества имеющих глаза и уши соседских дверей, они заперлись в комнате Катеньки.

Не ахти, какая большая комнатка, но в ней была кровать, в которой Сидоров и оказался вместе с Катенькой, оприходовав коньяк, намного быстрее, чем он этого мог ожидать.

Вдоволь накувыркавшись, Сидоров впал в тоску. Катенька мало чем отличалась от жены. Но зато это была измена. Разврат! Это было то, что запрещено, чего так жаждалось с утра. Однако, вместо удовлетворения, к Иван Иванычу постепенно пришло раскаянье и чувство стыда. Вспомнились жена, дети и грозный начальник. Жалость к себе и мерзость содеянного захлестнули Сидорова, увлажнив глаза. Так Иван Иваныч уснул на тесной кровати рядом с не худенькой, но мерзко храпевшей Катенькой…

Проснувшись, обеспокоенный желанием посетить туалет, Сидоров не сразу понял, где он находиться да и времени, казалось, на это не было. Наткнувшись, пару раз, на стену, Иван Иванычу пришлось-таки вспомнить, где он находится, и как он здесь очутился. Трезво оценив пьяным мозгом обстановку, Сидоров принялся искать дверь. С трудом отыскав её в кромешной тьме, Иван Иваныч столкнулся с новой проблемой — запертая дверь не поддавалась, а ключа в ней не было. Покликав, безрезультатно, несколько раз, храпящую Катеньку, Сидоров принялся шарить по стенам в поисках выключателя света. Это тоже не возымело результата. В комнате по прежнему царил полумрак, а в кишечнике по прежнему буянили фекалии и с нетерпением рвались наружу, сдерживать их Сидорову становилось все труднее и труднее. Отыскав на ощупь кровать и найдя на ней Катеньку, Иван Иваныч принялся трясти ее, пытаясь разбудить. Но она, лишь на мгновение прекратив храпеть, что-то пробулькала и возобновила храп с удвоенной силой. Застонав, Сидоров сполз на пол. Дверь заперта. Найти ключи не представлялось никаких шансов. Катенька спала в пьяном угаре. Свет включался в неизвестном месте. Выбраться в коридор, однако, не означало ещё возможности найти унитаз. Коридор коммуналки длинный и тёмный, с кучей дверей. За которой из них туалет?

А живот напоминал чрево готового извергнуться вулкана. Там, что-то булькало и клокотало. По телу Сидорова бегали мурашки, мышцы ягодиц сводила судорога. Готовый заплакать от отчаяния и безысходности, Иван Иваныч, свернувшись калачиком, катался по полу. Накатившись на стол, он свалил на себя пустую бутылку, рюмки тоже упали и разбились. Покатившись дальше, Сидоров наткнулся на книжный шкаф, после чего на него посыпались книги. И тут Иван Иваныча, подобно Ньютону, осенило. Нащупав одну из книг, Сидоров вырвал из нее пару листов, расстелил на полу и, аккуратно, с великим наслаждением, справил свою нужду. Вулкан, так долго клокотавший в недрах Сидорова, наконец-таки извергся. Глаза Иван Иваныча затуманило от наслаждения. Затем он увидел звезды, а чуть позже услышал райские голоса, поющие о вечном блаженстве. Ещё немного и Иван Иваныч узрел бы Бога, но в нем проснулась совесть, задавленная до сего момента бременем нужды. Сидоров поспешно вскочил и, упаковав в аккуратный сверток остатки своего ужина и страницы какой-то книги, ставшие санитарно-гигиеническим средством, задумался о дальнейших своих действиях, вернее о дальнейшей судьбе свертка. Оглядев тёмную комнату, Иван Иваныч снова впал в отчаяние. Выхода из храма любви Катеньки по-прежнему не было. Растерянно оглядываясь вокруг, Сидоров почувствовал слезу, предательски ползущую по щеке. И тут, о чудо, пятнышко надежды мелькнуло, как свет в конце канализационной трубы. Вернее, в конце туннеля.

Окно. Иван Иваныч узрел окно. О Боже, настоящее окно. Окно из дерева и стекла, с цветочками и подоконником. Окно — вот оно спасение. Окно — как много в этом звуке для сердца бедного отозвалось. Окно. И даже с форточкой. Открытая форточка, а за ней луна запуталась в ветках с набухшими почками. Сидоров ощутил свежесть весенней ночи, легкий ветерок, могучий бриз весны несущий нам тестостерон вперемешку с адреналином. Сознание Иван Иваныча прояснилось, и он увидел кратеры, испещрявшие луну, почувствовал, как где-то происходят приливы и отливы, повинующиеся ночному светилу. На оборотную сторону луны приземлилась летающая тарелка. Ещё немного и Сидоров, подчиняясь всемирному тяготению, отправился бы по воздуху, аки по гравию к покровительнице ночных мечтаний и грехов, но, вместо этого он ловко бросил в форточку следы своего бесстыжего поступка, так как сверток вовремя напомнил о себе запахом, далеко не «Шанель №5». Отметив свою ловкость — попасть в форточку с трёх метров и с первой попытки — Сидоров засеменил, как пиратский фрегат к маяку, на звуки булькающего храпа. Свернувшись калачиком, где-то между грудей Катеньки, таких тёплых, таких мягких, таких... и безразмерных, Иван Иваныч уснул сном праведника.

И спал он, И снился ему сон, и...

И чего только ему не снилось. И Брежнев с высокой трибуны заверял народ, что каждый к 2000 году будет иметь отдельный унитаз. НИИ Королёва разрабатывало проект переносного, складного «миниатюрного», но очень вместительного компактного санузла. Бумажная промышленность в этой пятилетке побила все рекорды предыдущих пятилеток. Теперь на душу населения СССР, включая младенцев и пенсионеров, приходилось по три рулона туалетной бумаги в день. Советские врачи нашли способ...

Землетрясения, извержения вулканов, последний день Помпеи. Бурлящие водопады, наводнения, горные оползни и другие катаклизмы, над которыми, зачем-то, летала клизма...

Сидоров сделал открытие века...

Неистовая Катенька, при помощи такой-то матери и веника, будила Иван Иваныча.

Под мощным прессингом концепции Катеньки, Сидорову пришлось открыть и второе веко, но оно поддавалось усилиям Иван Иваныча с неимоверным скрежетом. Катенька кричала что-то о бесстыжести и хамстве Сидорова, так неправильно воспользовавшегося её гостеприимством.

 Разлепив, в конце концов, глаза Иван Иваныч понял, что умер. Пред ним извивалось исчадие ада с кочергой.

— Все, — подумал Сидоров, — ща жарить будут, — и сказал, — Сгинь, сатана.

— Я те дам, «сатана»! — завопил сатана, при детальном рассмотрении оказавшийся Катенькой с веником. — Ирод несусветный.

Сидоров припомнил события вечера. Так это и есть милое создание, разделившее с ним ложе. Да, люди, тем более женщины столько не живут. Баба Яга какая-то, а не Катенька. Заползая поглубже под кровать в сопровождении ударов веника и отмахиваясь от щедрого русского мата, Иван Иваныч припомнил и события ночи — глубоко разочаровавший его секс и бесстыжий поступок во мраке.

— Господи, — подумал Сидоров. — На чью голову я мог попасть глубокой ночью?

Укрывшись, наконец, под кроватью и воспользовавшись передышкой, пока Катенька бегала за шваброй, Иван Иваныч взглянул на окно. Но вместо него увидел трюмо, отражающее окно и дерево, и веточки его, и в том месте, где должна бы отражаться форточка...

Август 1995 г.


прислал Arkthur2007


Для меня эта история из 80-х.
В юности её слышал как байку про курсанта военного училища. Коротко так. Патруль задержал в метро оборванного, избитого и всего перепачканого зелёной краской курсанта в самовольной отлучке. На требование объясниться курсант, чего терять, рассказал всё как было...

Снял в самоходе в парке Горького "тёлку", пролазили целый день и вечер по городу, понравились, пригласила домой, сказала что мать на дачу поехала, а отец сегодня на каком то дежурстве, но в 20.00 надо быть дома, они звонить будут, проверять что всё нормально.

Его весь день припекало в туалет, но... всё как то не выходило. Пришли домой, она сразу из коридора в ванную комнату, а его подтолкнула на ходу в тёмный зал. Ванная была совмещённым санузлом, он слышал, как она начала принимать душ и понял что не доживёт, а ей сказать и гадить при ней, пока она в душе, не решился. Выключатель не нащупал, в глазах уже был салют и анус уже начал поддаваться взрывам изнутри. По стене пошёл на светящиеся оконные шторы, нашарил журнальный столик и взял с него какую то газету, сел наделал кучу, долго рвал "газету" и подтирался. Слышит что в ванной воду выключили, хана, она сейчас выйдет, а он тут... Быстро свернул газету, приоткрыл штору и метнул свёрток в, повезло, открытое окно. Вонь! Нашарил на подоконнике флакон, полапал - вроде одеколон "Ожон", отвернул - точно вроде и "Ожоном" пахнет. Она уже дверь в ванной открыла, он быстро себе на руки, на виски, на плечи и вокруг по комнате побрызгал "одеколонам" и с облегчением выдохнул.

Заходит она, заигрывает: " Чего в темноте сидишь, на меня взглянуть без одежды и одеяла не хочешь?", - а он :"Хочу, конечно!", - говорит, к "сладкому" уже приготовился. Включается свет и развязка.....

У девочки оказывается сегодня день рождения и родители, родственники и друзья ей решили сделать сюрприз. Сказали что заняты, что на даче и т.д., а сами накрыли стол, на журнальный столик поскидывали подарки и накрыли поздравительным плакатом, расселись, выключили свет, притаились и ждут.

Пришла именинница, не одна?:) Она в ванной, кто то зашёл в темноту, прошаркал по стене к журнальному столику с подарками, что то там сопел, кряхтел, шелестел поздравительным плакатом, наверное подарок тоже ложил и своё поздравление к общему в темноте припиcывал, выглянул в окно, чем то всех обрызгал шутник и замер. Вошла именинница, и включила свет...

Хорошо что отца именинницы не было. Она стоит голая, гости и родители все забрызганные зелёнкой смотрят на неё, потом все смотрят на него. Он стоит у окна весь в зелёнке. В комнате несусветная вонь. Он оборачивается и видит что на окне натянута сетка. Вся сетка в говне, а на подоконнике рядом с какими то лекарствами и зеленкой во флаконе из под "Ожона", лежит разорванный поздравительный плакат весь перепачканный дерьмом.

Именинница в истерике в ванную накладывать на себя руки, а гости под предводительством мамаши именинницы ринулись подержать засранца за горло. Еле вырвался через то самое окно и сетку со второго этажа и весь в крови, зелёнке и говне двинул домой в училище.

Услыхав такую историю, патруль лёг на месте, придя в себя вызвали дежурную машину и приехали к дежурному по гарнизону, на гауптвахту. Пока дежурный был занят, в караулке где началась подготовка к смене рассказали историю героя говноборца и началась всеобщая истерика. Ржали так, что на шум посходились все кто мог из свободной смены. Дежурный злой вышел на шум и тут как на грех на проверку смены приехал сам начальник комендатуры. Всех построили, выдрали, нач.комендатуры увидел зелёного курсанта. При всей толпе тот ещё раз всё рассказал коменданту. Комендант дослушал до конца и рухнул. Все ржут не могут остановиться. Коменданта переломило пополам, он уже весь багровый и кидает фуражкой о землю, машет рукой мол "все пшли вон, а то я щас сдохну". Оторжался комендант и говорит:

"Я тебя сажать не буду, повеселил ты меня. Отвезу тебя зеленомордого в училище. А твоей историей повеселю гостей, у моей дочки сегодня день рождения. Она дура меня не слушает и с такими как ты якшается. Пусть послушает, будет ей и наука и повеселится".

Завёз комендант курсанта в училище, на вопросы его командиров сказал, что это он его по какой то там надобности использовал.

Приехал комендант домой, а шумного застолья что то не слышно.

Заходит в зал, а там сидит зарёванная именинница в махровом халате, а на неё орёт без устали забрызганная зелёнкой мамаша...


Другие произведения автора

Город    Вадька-соло    Мотивация    Совок    Детвора    Волшебный пенёк    Воин    Ночь любви    Грехи большого города    Вечеринка    Котенок    За чертой    Дядя Саша    Высший разум    Санта-Барбара    песня одиночества   22


Понравилось! Поделись с друзьями!

В начало страницы >>>

DuhRost.ru в контакте



Понравилось! Поделись с друзьями!



-->


www.work-zilla.com





blank468
www.work-zilla.com


Моя Йога
Loading...


Читать на Prime RSS. Prime RSS - Крупнейший каталог блогов, новостных лент и RSS

-->

www.work-zilla.com

Добавить сюда свою ссылку за 50 рублей





LiveRSS: Каталог русскоязычных RSS-каналов

-->

-->

-->




Kwork.ru - услуги фрилансеров по 500 руб.