Последние новости
Вадим Руденко
Детвора
1993
Сегодня утром я понял слова Шевчука:
«Посмотри, как носиться смешная, но святая детвора».
Я действительно понял, насколько свята наша детвора. Мне вдруг стало понятно, что все люди играют в игры. Странные игры.
Вот трамвай. В кабине его сидит старушка в очках. Дожив до седых волос, она всё-таки продолжает играть в игру «водитель». За редким исключением все водители трамвая – это женщины неопределенного возраста, которые моложавятся. Прическа а-ля русская красавица из рыжих волос с косой. Какое-то недоразумительное сооружение на голове, где кроме пучка седины по любой логике не должно быть ничего. А вот брови действительно отсутствуют, зато на их месте нарисованы толстые чёрные линии. Дешёвая, в огромном количестве косметика, от пота и дорожной тряски обсыпается огромными кусками, но остаётся на лице не в тех местах, где ей положено быть. И неизменная тучность этих женщин.
Правда, однажды я видел за «штурвалом» «межконтинентального» трамвая мужчину. Межконтинентального оттого, что водитель был одет в парадную форму знатного лётчика. При галстуке и в огромной фуражке с золотистыми крыльями на кокарде. На каждой остановке он говорил примерно следующее: «Уважаемые пассажиры, мы произвели остановку на остановочной площадке имени маршала Жукова, героя советского союза. Вы следуете маршрутом Центральный рынок – Мясокомбинат на машине городского трамвайного депо имени Ленина, бортовой номер 317. Следующий остановочный пункт – площадка имени Второй пятилетки. Просьба оплатить проезд и занять места в салоне. Во время движения просьба не курить, не сорить и не высовываться из окон. Внимание, машина отправляется в путь».
Но это было, наверное, исключение. Этот человек играл в летчика «Москва-Нью-Йорк», не меньше.
Теперешняя же моя вагоновожатая была из тех женщин. Только она вышла из того неопределенного возраста и перешла в другой, определённо престарелый. Но имидж не сменила. Хотя...
Старушка сидела у окна, постелив тряпочку на колени, надев очки на резиночке, наслюнявив пальцы, пыталась вдеть в иголку нитку. У неё ничего не получалось. Ну и ладно. Жизнь прошла, спешить бабушке некуда. В окно льётся солнечный свет, а на улице так много всего интересного. В пустом существовании каждый прохожий целое событие.
В кабине сидела старушка или в избе, собиралась что-то штопать или отслюнявливала талончики. Какая разница...
А вот забежал толстоватенький мужичок, пробил талончик и присел у окошка. Господи, да точно так же любой карапуз сядет на табурет у стены и будет играть в трамвай. Клочок бумажки в детских руках будет серьёзным тому подтверждением. Посмотри на этого мужичка, на выражение его лица, чуть склоненную на бок голову, отрешённый взгляд. Посмотри на положение его пухленьких ручек, сжимающих пресловутый талончик. Как часто взрослые, усадив ребёнка, дают ему талончик - поиграться. Как трепетно берёт ребёнок этот важный документ, серьёзно подтверждающий законно оплаченный проезд.
А вот зашла молодая мама с дочкой. Девушка тоже играет в «трамвай», но ещё, а вернее больше, она играет в игру под названием «мама». Так же дети играют с куклами в дочки-матери. Но, чёрт побери, взгляни на ребенка – он совершенно не играет в эти игры. Эта серьезная девочка не играет в «трамвай», она просто по настоящему едет в трамвае. Она не играет в «дочку», она просто едет вместе с мамой. Девочка не играет в «маму», она просто сжимает в руках свою затраханную «Барби».
Вот так наши дети учат нас смотреть на мир так, как это предопределено природой и, видеть его таким, каким преподносит нам его сам Господь Бог. А мы в течение жизни, обрастая чешуёй лжи и всяческих норм, путаемся в последовательности применения своих очков и масок. А надо бы снять их всё разом.
Как только дети перестают заниматься серьёзными делами и начинают играть в свои детские игры, искренности и серьёзности в них будет больше чем у нас. Но, дети покажут нам, как глупо мы выглядим, если посмотрим на себя без всяких очков.
Вспомни больницу. Как давно ты там был в последний раз? А теперь посмотри, как дети играют в нашу больницу. Как серьёзно они здороваются, спрашивают и рассказывают, что у них болит, а потом играющий врача долго что-то пишет, но признается, в конце концов, что помочь не может ни чем.
Школа. Тот, кто играет учителя, выглядит самовлюбленным садистом, страдающим какими-то маниями поверх шизофрении. Можно всех ругать и чего-то требовать, теша себя безграничной властью. Остальные боятся.
Война. Неоправданные глупые жертвы, которых, если играть думая, можно легко избежать.
А где я был сегодня ночью? Играл в охранника гостиницы. Мне, по правилам, нужно было следить за порядком и не пускать посторонних. Меня вызывали коридорные в подозрительные номера. Там я наводил порядок – садился есть и пить, ведь меня угощали подозрительные лица.
Посторонние, то есть проститутки и сутенёры, играли со мной во взятку. Я молчал, когда девицы массажистки (проститутки) шли мимо меня, нарушая гостевой режим, играть в массаж (или любовь). За ними шёл охранник (сутенер) и молча, как бы здороваясь со мной, протягивал мне руку. В моей ладони незаметно оставалась купюра. С одним и тем же человеком приходилось здороваться до десяти раз за ночь. А как же все эти игры:
– Стой, кто идет?
– Да мы тут...
– Нельзя.
– Договоримся?
– Ну, чтобы не обидно.
И потом торг о цене. Нет, машина отлажена. Охрана получила таксу, которая едина. Администратор начинает искать какую-то бумагу под столом (если, что, я ничего не видел). Уборщица играет в мытьё полов – третий час на двух квадратных метрах. В ведре, где обычно моют тряпку, спрятаны бутылки, сигареты, презервативы. Если чего нет, мойщица полов принесёт из подсобки.
Под знаком «стоянка запрещена» останавливается машина. Я молчу. Водитель, подойдя ко мне, здоровается. Такса переходит из ладони в ладонь. Водителю хорошо. Теперь он знает, что на него запрет знака не распространяется. И этот знак не упадёт и не разобьёт лобовое стекло. И колёса никто не проколет, тем более не украдёт. Да и саму машину никто не угонит. Я же буду караулить. Мне же уплочено за присмотр. Хотя, что бы ни произошло с машиной, кроме меня это сделать некому. Но это – если не уплочено.
А мой напарник играет в Рембо. Но больше похож на старого солдата любви, который хромая делает предложение Донне Розе Дальвадорец. Впрочем, бедняга натер ногу новыми ботинками, оттого и хромает и скрипит.
Вот так я играл этой ночью. А теперь еду к девушке, которая будет играть в любовь ко мне. По-моему, те, которые просто за деньги, а не за цацки-пецалки, шмотки и еду, играют искреннее.
Май 1993 г.
Другие произведения автора
#ВадимРуденко
Город Вадька-соло Мотивация Совок Детвора Волшебный пенёк Воин Ночь любви Грехи большого города Вечеринка Котенок За чертой Дядя Саша Высший разум Санта-Барбара песня одиночества 22