духовное развитие  духовное развитие      Твоя Йога  

ЧТО БЫ Я НИ ДЕЛАЛ, КОЛИЧЕСТВО ДОБРА В МИРЕ ДОЛЖНО УВЕЛИЧИВАТЬСЯ
Котенок, Вадим Руденко

Вадим Руденко

Котенок


Под проливным ночным дождем куда-то спешил одинокий путник.

А впереди его ждал оборванный ветром и стелящийся по земле высоковольтный провод.

Пробираясь по улицам частного сектора, по раздолбанным тротуарам, человек давно уже не обходил лужи. Всё равно ноги в старых дырявых кроссовках промокли насквозь.

А зловещий провод, на едва освещённой улице, был совершенно не приметен, так же, как и незримо дожидавшаяся своего часа, в нём притаилась смерть.

Старенькая балониевая куртка не спасала ни от ветра, ни от воды. Шапки не было и, струи холодного дождя текли по длинным волосам и лицу, заливая рот и нос. Человеку было безразлично происходящее с ним. Он спешил скорее удалиться от того места, где только что был. Но больше он торопился сбежать от самого себя.

Внезапно перед лицом что-то мелькнуло. Инстинктивно путник выбросил вперед руку, чтобы отмахнуться. Только в последний момент он осознал, что это провод, таящий в себе опасность. Приложив усилие, чтобы не прикоснуться к нему, человек на полном ходу потерял равновесие и шлёпнулся в чей-то огород.

Провод щёлкнул, как хлыст кнута, толи от досады, толи оттого, что смерть слишком спешно покинула позорное место своей неудачной охоты.

Путник, поднявшись, сел в луже и грязными по локоть, руками пытаясь очистить лицо и, отплевываясь, дико захохотал.

Потом жутко зарыдал.

Провод зачем-то свернулся кольцом.

Антон, так звали путника, возвращался домой от своей любимой девушки в пятом часу дождливого декабрьского утра. Ссора с невестой была последней каплей в веренице неудач преследовавших Антона. Всю дорогу он перебирал в памяти свой жизненный путь. Будучи неплохим, в сущности, парнем Антон оказался загнанным в угол то ли стечением обстоятельств, то ли судьбой. Когда ему было пятнадцать лет, умерла мама. Отец, погрустив несколько месяцев, завёл себе новую подругу и вскоре уехал с ней куда-то далеко. Антон остался один на один со взрослыми проблемами. Отец оставил какие-то деньги — они быстро кончились. Надо было заканчивать школу и думать о своей дальнейшей учебе. И ещё, надо было на что-то жить. Антон не был смекалистым пронырой и не отличался физическим здоровьем. Ничего другого, кроме как разгружать по ночам вагоны, он придумать не мог. Работа была тяжёлой, к тому же сказывались постоянные недосыпания. Зато деньги платили, в принципе, не плохие.

Класса до пятого Антон учился неплохо, а потом покатился. Пока болела мама, вся эта похоронная процедура, а теперь и тоска одиночества и боль утраты свели успехи в школе и вовсе на нет. В классе Антона были отличники и подхалимы, комсомольские вожаки, метящие в партийные работники, тихие хорошисты, недоразвитые троечники и явные лидеры всех тусовок, кумиры девчонок, отпетые хулиганы, которых ждал себе на смену и подмогу преступный мир. Антону же в классе досталось место изгоя. Он как-то всегда оказывался последним. Хорошо учиться не хватало ни времени, ни ума. Хулиганить – ни здоровья, ни силы духа. Единственной отрадой было домашнее увлечение фотографией, но об этом никто не знал. Класс не упускал возможности посмеяться над Антоном, над его неловкостью, бедной одеждой, глупыми ответами у доски. Девчонки не воспринимали его вовсе, учителя махнули на него рукой, а директриса обещала выпустить из школы не с аттестатом, а со справкой. От всего этого ранимая душа Антона всё больше замыкалась, но обстоятельства требовали самоутверждения и хоть какого-то реванша. Антон примкнул к уличной тусовке. Пытался хулиганить и драться, но это у него получалось плохо. Компания терпела его, отводя Антону роль чуть ли не прислуги. Его постоянно брали на «слабо», разыгрывали и подшучивали. Антон, стиснув зубы и пряча слезы, старался делать всё, доказывая, что ему не «слабо». В результате Антон стал последним двоечником, стоящим на учёте в милиции.

Кое-как окончив школу, Антон несколько одумался, собрал все свои силы, нанял репетиторов и поступил-таки в институт. Казалась, началась новая жизнь. К заработку на вокзале добавилась стипендия, появились новые знакомые умнее и интеллигентнее уличной тусовки. Учиться, если поднапрячься, оказалось можно и сессии сдавать тоже. Через какое-то время Антон начал ухаживать за очень симпатичной девчонкой, и она приняла его ухаживания. Они бывали вместе на студенческих вечеринках, ходили в кино, просто гуляли по улицам. В такие дни Антон пропускал свою работу на вокзале, но остаток ночи усердно грыз гранит науки, чтобы не потерять стипендию. И ещё ему пришлось учить стихи, чтобы читать их Эльвире.

Спустя пару месяцев Антон начал задумываться о близости, но Эльвира держала дистанцию. Тогда Антон усилил ухаживания. Экономя на еде и работая вдвое больше, он закидал её подарками. На каждое свидание влюбленный нёс огромный букет роз, появились духи, колечки, кое-какие шмотки от фарцовщиков. Денег не хватало катастрофически, учеба пошла к чертям, но в голове у Антона была только Эльвира – предмет его безразмерной любви, безудержного обожания и желания близости.

Эльвира же относилась к Антону иначе. Ей было с ним скучно, к тому же небогато. Ни тебе кабаков, ни такси. Зато Антон был удобным исполнителем её желаний, да и, хоть какие-то подарки, но перепадали. А вот в физическом плане, о близости, как-то пока не горело. Не вызывал Антон в ней такого желания.

Развязка пришла, как ей и положено, совершенно неожиданно и врасплох. Заболела бабушка Эльвиры и родители, подежурив с ней по очереди, решили переселить на время Эльвиру в бабушкину квартиру в качестве сиделки. Эльвиру это обрадовало, подальше от родителей с лежащей бабкой в двухкомнатной квартире. Всех обязанностей – два раз в сутки дать лекарство, покормить и, в случае чего, вызвать скорую. Зато можно не убирать постель, разбрасывать одежду, не мыть посуду, курить не где-то далеко, а на балконе и не бояться, что предки усекут запах. К тому же был телефон, по которому можно было часами болтать с подругами. Не обязательно вставать рано утром и немного ослабить учебу.

А вот Антону это не нравилось. Бабушка жила в другом конце города. Добираться туда надо было тремя транспортами, а они по вечерам ходили очень плохо и рано заканчивали свою работу. Надо было или пораньше уходить, или добираться домой на такси. Эльвира же, вкусив свободы, и желая ею насладиться, под предлогом тяжелого состояния бабушки, настаивала на резком сокращении количества встреч.

Но однажды, задержавшись допоздна, Антону пришлось почти всю ночь добираться домой пешком. Ему показалось, что Эльвира готова к близости и он решил задержаться. Они пили чай на кухне, постепенно стемнело, а света они так и не зажгли. Потом Антон в темноте взял руку Эльвиры и стал ее целовать. Эльвира руки не отнимала, и дыхание её участилось. Антона это воодушевило, и он стал перемещать свои поцелуи к изгибу локтя, как это было в каком-то кино. Потом Антон вспомнил, что там были ещё поцелуи в шею, и он потянулся туда, а руку положил на грудь. Эльвира сразу выгнулась. Под майкой у неё ничего не было, а грудь хоть и была большой, но упругой и красивой формы, оказалась очень чувствительной. Антон теребил эту грудь, пьянея от ощущений. Эльвира сладостно стонала и страстно вонзала ногти в спину Антона. Он лихорадочно вспоминал всё, что видел в фильмах и слышал от знакомых. Майка полетела на подоконник. Эльвира оказалась на коленях у Антона, а он, жадно целовал и сосал её грудь. В темноте не видя Антона, Эльвира забылась и представляла, что её ласкает тот взрослый парень из соседнего подъезда, с которым они при встрече на улице и остановке рассматривали друг друга. Рука Антона пробралась в спортивные штаны Эльвиры, нашла резинку трусиков и ощутила пушок волосков. Эльвира дернулась и сказала: «Всё! Хватит!»

— Но почему? — Антон пытался её удержать, но Эльвира вырвалась из его объятий и искала в темноте свою майку.

Антон двинулся на видневшийся в темноте силуэт, поймал Эльвиру и попытался снова её приласкать.

— Не надо, — отстранила его Эльвира.

— Почему? — не унимался Антон.

— Хватит на сегодня.

— А почему нельзя дальше? — взмолился Антон. — Что нам мешает?

— Ей богу, — высвободившись, Эльвира надевала майку. — Тебе легче отдаться, чем объяснить почему. Такой настырный.

— Но почему?

— Я ещё не готова к этому. Понимаешь? Я ещё девочка.

Они зажгли свет, попили ещё чайку и Антон, пьяный от счастья, побрёл домой. Оказалось, что уже ночь и транспорт не ходит. Моросил дождь, и было мерзко. Несколько часов Антон брёл по улицам ночного города, выискивая кратчайший путь. Промок насквозь, а утром, проснувшись дома, понял что заболел.

Побродив по квартире, Антон не нашел никаких лекарств. В холодильнике было пусто. В карманах нашлось немного мелочи – хватит на полбулки хлеба. Весь день Антона знобило, и он провалялся в постели, борясь с болезнью и голодом, а вечером поплелся на вокзал.

Этой ночью Антону было тяжёло работать, но нужны были деньги на лекарства и еду. Больной организм этого не хотел понимать и отказывался напрягаться. Антон крепился и продолжал работать. Тогда организм послал его к чёрту. «Скорая помощь» увезла потерявшего сознание Антона в больницу. Там истощённый организм постепенно восстанавливался под капельницей.

Через два дня Антона навестил бригадир и попросил не приходить больше на работу. Ведь бригадира могли засудить за эксплуатацию несовершеннолетнего. Такого в СССР делать нельзя. К этому времени Антон месяц как был отчислен из института за неуспеваемость, так что на стипендию рассчитывать тоже было нельзя. Правда, бригадир дал Антону денег, как за две ночи, но это было слабое утешение. Больше никаких доходов не предвиделось, а весной придётся идти в армию. Перестав быть студентом, Антон потерял право на отсрочку.

Земля каким то спешным образом уходила из-под ног. Но Эльвира! Неземная любовь Эльвира. Антон упросил медсестру разрешить ему позвонить. Эльвира слушала его невнимательно, и, казалось, куда-то торопилась. Прошла неделя, а она так и не навестила больного ни разу.

Как-то вечером Антон курил в коридоре у окна. Ему показалась знакомой фигурка девушки в Эльвирином пальто, которая шла в обнимку с каким-то парнем. Антон прижал лицо к стеклу, пытаясь сквозь сгущающиеся сумерки рассмотреть, Эльвира это или нет. Но с высоты седьмого этажа это было трудно сделать. А парочка уже скрылась из вида, зайдя в кабак.

Это могла быть не Эльвира. Антон допускал такую мысль, но почему-то был уверен, что это именно она. Антон ни когда не сможет повести Эльвиру в кабак, но любить от этого меньше не станет.

Выписавшись, Антон выкупался, выбрился, одел, что поприличнее и полетел к Эльвире. Он решил не мучить её расспросами, а добиться близости. Если она уступит, то ни с кем ничего у неё быть не могло. И та девушка, просто была похожа на Эльвиру и носила такое же пальто.

Уговоры были долгими. Но Эльвира не особо поддавалась. Она как-то слишком откровенно скучала и тяготилась присутствием Антона. Была ни была, решил влюбленный и, помня про слабое место Эльвиры, погасил свет и нащупал её грудь. Это подействовало. Вскоре майка полетела по комнате, через какое-то время за ней последовали штаны. Антон тоже разделся до трусов и вдруг понял, что не совсем знает, что делать дальше, хотя уже лежал сверху на Эльвире. Та, вовремя, легким движением дала ему понять, что надо раздеваться дальше. Антон сорвал трусы с себя и с неё, и снова навалился сверху. Это было верхом блаженства, но если верить рассказам пацанов, что-то было не так. Что-то надо делать дальше. Вдруг Эльвира раздвинула ноги, и Антон куда-то провалился. Было уже не так сладостно. Надо было куда-то тыкнуться, а под ним была пустота. Эльвира попыталась исправить положение, сползая ниже по дивану, но Антон, вместо того чтобы вспомнить что там, в теории нужно делать, вспомнил, что остался совершенно без денег, без учебы, без работы и скоро придётся идти в армию.

Эльвира повела себя совершенно неожиданно.

— Идиот, ты что, не знаешь, как это делается? Сколько можно тебя ждать, я сейчас лопну.

Антон совсем растерялся, а Эльвира попыталась ему что-то объяснить, но очень раздраженно и вульгарно, называя Антона неумехой, лентяем и девственником.

— Давай уже сюда, — Эльвира взяла Антона там. — О, да у тебя ещё и не стоит, импотент несчастный. Не можешь, не умеешь, а туда же. Ну, ты хоть подрочи, может, поднимется.

Антон рухнул ничком на Эльвиру, а она, оттолкнула его в сторону и, убежала в ванну. Вот так номер – без учебы, без работы, без денег да ещё и не в состоянии любить. Антон потрогал себя – точно импотент. Всё – жизнь кончена. Зачем дальше жить?

В комнате загорелся свет. Эльвира, прекрасная Эльвира, полностью обнажённая, впервые показывая все свои прелести Антону, металась по комнате со злым лицом. Перемежая свой монолог матерными словами и нервно закуривая, Эльвира говорила Антону самые страшные слова о том, что никогда его не любила, каких огромных трудов ей стоило его терпеть и было стыдно иногда перед подругами. Антон слушал её рассеянно и не мог оторвать взгляда от не прикрываемых, свободно болтающихся вслед за жестами рук, грудей, от видневшейся сквозь пушок волосков жемчужинку в розовой пещерке. А Эльвира продолжала, не обращая ни на что внимания со злостью говорить Антону о том, что она – красивая, молодая и умненькая заслуживает много большего и больше не желает цацкаться с ним, только из жалости. Потом Эльвира попросила ошарашенного Антона убираться вон. Потому что она не намерена раздраконенная оставаться этой ночью одна, и сейчас позвонит Саше и позовёт его сюда. А Саша, между прочим, за ночь может до четырёх раз. И вообще, он красив, силён, элегантен, водит по кабакам и у него есть машина.

— Но, ты же девочка, — пролепетал, сдерживая слёзы, Антон.

— Была. Пока ты в больнице лежал, мы с Сашей...

— Но, как же?..

— Антон, что? Он столько денег на меня потратил. Давай убирайся.

Больше Антон не мог сдерживать слёзы, и громко зарыдал. Быстро одевшись, он сбежал.

Ночной город встретил его проливным дождём. В полном отчаянье Антон бежал по улицам. Никчёмность всей жизни пульсировала в его мозгах. Антон закричал и ускорил бег но, вскоре выдохнувшись, упал. Сев под деревом, Антон, задыхался от быстрого бега и душивших его рыданий. Смерть, только смерть может оборвать эти страдания. К чему такая неудачная жизнь? Бог? Есть ли Бог на небе? Антон посмотрел вверх. Сквозь слёзы он видел только падающую воду.

— Господи! — завопил Антон, но не смог продолжить мысль, в голове было пусто и мерзко.

— Смерть!!! — Антон вскочил и побежал дальше.

Рядом по дороге промчался автомобиль. Антон выбежал на дорогу. Ни спереди, ни сзади насколько хватало глаз, не было ни одной машины, не под чего было бросаться. Прыгнуть с моста? Все мосты далеко. Утопиться – река в другом конце города. Антон вспомнил, что вечером тщательно выбрился. Бритва ещё почти острая. Быстрее домой – вскрыть вены.

Перед лицом что-то дёрнулось. Увернувшись, Антон упал. Недалеко от него свернулся кольцом зловещий провод. Антон захохотал – только что собирался умирать, так решительно, и тут же сбежал от смерти в ужасе. Антон жутко зарыдал, осознав свою слабость и безвольность.

Неизвестно сколько просидел бы Антон, заливаясь слезами в грязной луже рядом с проводом, взяться за который так никогда и не решиться. Но вдруг, где-то совсем рядом, послышался детский плачь. Антон прислушался. Плачь, был таким надрывным, что выворачивал душу наизнанку. Антон огляделся по сторонам. Все проблемы как-то сразу забылись. Прислушавшись, откуда идет звук, Антон на четвереньках пополз в кусты, но там никого не было. Плачь, не прекращаясь, звучал где-то рядом. Антон обшарил все кустики, изрядно вымазался и нашёл, наконец, крошечного котёнка. Тот, малюсенький, грязный и худой дрожал и жаловался по-своему, по-кошачьи. Антон бережно взял его на руки, погладил и, сунув за пазуху, понёс домой. Через какое-то время котенок перестал орать и сладко замурчал. Согрелся, наверное. Антон осторожно прижимал к своему телу под курткой крошечное животное, боясь его раздавить, слышал тихое урчание как-то успокаивающе ласкающее ухо.

Дома Антон выпустил котёнка на пол. Тот уже спал и проснувшись оглядывал, щурясь, новое помещение. Антон сходил на кухню и принес блюдечко с накрошенным в него хлебом. Котёнок понюхал, снова начав урчать, но, казалось, не знал с какой стороны подойти к блюдцу.

— Эх, молочка бы тебе, — заботливо прошептал Антон. — А! Сейчас. — Принеся воды в стакане, Антон размочил хлеб в блюдце. Котёнок принялся жевать.

Антон пошёл в ванну, залез под горячий душ и, смыв грязь с одежды, начал раздеваться. Голый и распаренный, смывая с себя мыло, Антон вспомнил о котёнке и решил его тоже искупать.

В прихожей котёнка не было. Перевернув блюдце с хлебом, тот куда-то спрятался. Найти его было не трудно – грязные следы вели в комнату. Взяв тряпку, голый Антон, вытирая следы, на четвереньках пополз в комнату. Котёнок прятался за креслом, но, увидев приближающегося Антона, решил познакомиться с квартирой поближе. Через полчаса Антон понял глупость своей затеи. Было не совсем понятно – Антон ходит за котёнком или котенок за Антоном, Антон вытирает следы котёнка или котёнок ставит следы на вытертые Антоном полы. Ко всему прочему, Антон стал не чище котёнка. Оставив это занятие, Антон не без труда поймал котёнка и понёс в ванну. Вода давно уже лилась через край.

Антон улыбнулся – ну, шкодник, смотри, сколько из-за тебя проблем. Закрутив краны, Антон, сперва выкупал котенка. Тому это явно не понравилось – орал он очень громко и всё норовил выскользнуть. Но, Антон домыл его до конца, тщательно вытер полотенцем и уложил на кресло спать. Это котёнку явно понравилось. Тогда Антон вытер всю воду в ванной, помыл полы и ещё раз искупался. Одевшись в сухую одежду, он вытянулся на диване. Сон хотел было навалиться всей своей силой, но навалились шквальным ураганом мысли обо всех неудачах последнего времени. Душа Антона снова рвалась в клочья. Стоявший в горле ком мешал разрыдаться. Хотелось курить, но Антон знал, что сигарет в доме нет, и он решил выйти на улицу стрельнуть у прохожих.

Ранее утро после дождя дышало свежестью. Прохожих было мало, точнее один мужчина, который довольно удачно двигался в сторону Антона, да ещё и курил на ходу. Решив подождать, пока тот подойдет, Антон заметил удаляющуюся девушку. В спортивном костюме, очень грациозной походкой, стройная красавица выносила мусорное ведро.

— Вот лил, — напугал Антона подошедший мужчина. — Декабрь, снегу пора выпасть.

— Это точно. А закурить есть?

Мужчина дал Антону сигарету, посокрушался о погоде, о политике, пожаловался на своё здоровье, дыша перегаром и, сказав, что пора на работу, ушёл.

Давно не куривший, голодный Антон опьянел от жадной затяжки и, сладостно выпуская дым, взглянул на двор, на мусорные баки, но девушки там уже не было.

— Извините, — девушка оказалась рядом. — Вы не из 24-oй?

— Да, — Антон с трудом совладал с собой. Девушка сильно взволновала его. Она была слишком похожа на юношеские грёзы Антона, как тут не влюбиться с первого взгляда. Но тут же вспомнилась Эльвира, институт, армия, электрический провод.

— Мы живём прямо под вами, — продолжала девушка. — Утром у вас кричал котёнок.

— Кричал? — Антону стало стыдно, и это отразилось на его лице. — А я, наверное, громко топал?

— Ага. И ванну затопило, — засмеялась девушка. — Но это всё пустяки. Вы не могли бы мне показать котёночка. Папа обещал мне подарить на шестнадцать лет, но еще целый месяц ждать.

— Покажу, — засмущался Антон. Он никак не мог совладать с волнением. — Но я его только ночью нашёл. Может он не совсем здоровый.

— Ой, да у меня мама врач, — обрадовалась девушка. — Ну, покажите.

— Сейчас вынесу, — согласился Антон.

Девушка не захотела ждать, и не отставала от Антона, успев рассказать ему по пути от подъезда до квартиры, что она с семьей только месяц назад переехала в этот дом и ещё никого и ничего здесь не знает. Незаметно она оказалась в квартире Антона. Увидев пушистое маленькое существо, девушка прямо в обуви и с мусорным ведром в руках кинулась к нему.

— Подарите мне его, он такая прелесть, — попросила девушка, погладив и приласкав котёнка. И тут она заметила свою оплошность. Антон, стоя в дверях, смущенно улыбался. Через всю квартиру протянулись грязные следы девушки, а мусорное ведро стояло посреди комнаты.

— Ой, я сейчас все уберу. — Девушке пришлось покраснеть.

— Да я тут всё утро убирал, хватит уже.

Девушка настояла на своём и вымыла пол. Котёнок мешал ей, гоняясь то за тряпкой, то за её руками.

— Наташа, — неожиданно в дверях появился мужчина. Антон так и не закрыл квартиру. — Я, конечно, всё понимаю, но ведро не выносят целый час, да и в школу опоздаешь. Кстати, что ты тут делаешь?

— Ой, папа, извини. Познакомься это… — переглянувшись с Антоном, девушка рассмеялась.

— Антон, — пришлось самому представляться.

— Иван Сергеевич, — протянул руку мужчина. — Отец Наташи. Соседи, значит, ваши с низу. А это, простите, что? — Взгляд его уперся в фотографию на стене в прихожей.

— Утренняя роса, — засмущался Антон.

— Вижу, что не водопад, — улыбнулся Наташин отец. — Откуда она у вас?

— Да так, занимался.

— Так что, это ваша работа?

— Ну… Да.

— А еще есть? — уже с азартом заговорил Иван Сергеевич. — Покажите, пожалуйста.

— Проходите, — Антон провёл мужчину в комнату и открыл секретер. Оттуда высыпалось бесконечно много фотографий. У Ивана Сергеевича заблестели глаза.

— Так, Наташка, живо в школу. Скажи маме, что я задержусь. Завтракайте без меня.

Восхищению Ивана Сергеевича не было конца. Выяснилось, что он работает редактором одного очень солидного журнала и ему не хватает хорошего фотографа, художника от природы. Уж очень серым журнал получается, скучным. Иван Сергеевич предложил Антону продать несколько фотографий за хорошие деньги. А потом поинтересовался бытом и жизнью Антона. Почувствовав участие и доверительный тон, Антон рассказал почему-то всю правду о себе.

— Ага, — ответил Иван Сергеевич. — Дело поправимое. Давай так, идёшь ко мне на работу. В институте я поговорю, тебя восстановят. Но только один раз. Сдашь все хвосты и дальше учиться без дураков. Не бойся, получится. Я сам этот институт заканчивал, ещё всё помню. Помогу, натаскаю. — Похлопав Антона по плечу, Иван Сергеевич доверительно продолжал. — Ты мне нужен как фотограф. Так что баш на баш. Договорились? С Наташкой, кстати, как? Серьёзно? А то, смотришь, и свадьбу сыграем?

— Да, но мы только сегодня познакомились.

— А, ну главное начать.

— Папа, — в дверях появилась Наташа. — Завтрак стынет, мама уже уходит.

Иван Сергеевич хотел что-то сказать, но Наташа опередила его. — Если не возражаешь, Антона я тоже приглашаю к завтраку, и, кстати, мне только что звонила Света, сегодня в школе нету воды и уроки отменяются.

Антон хотел было отнекаться, но в животе у него предательски громко буркнуло. Иван Сергеевич тоном, не терпящим возражений, проводил Антона вместе с Наташей в свою квартиру.

Семейный завтрак произвел на Антона сильное впечатление. Он так долго был лишён такого счастья, тёплого и уютного общения.

После завтрака отец ушёл, а Антон с Наташей занялись котёнком, попутно рассказывая друг другу о себе и находя много общего.

За завтракам, да и теперь, глядя на Наташу, улыбку её спелых сладких губ, ровные белоснежные зубки, искрящиеся глаза, красивые руки и стройные ноги, Антон понял, что он далеко не импотент. Но об этом Наташа узнает попозже, не стоит торопиться. Надо дать окрепнуть чувствам, решил Антон.

PART II

Телефон надрывался уже несколько минут. Антон с трудом разлепил глаза. Ему очень хотелось спать, но телефон, не прекращая звенеть, мешал. Антон поднялся. Трубка дрожала в руке.

— Антоша, ну что случилось? — голос секретарши был легко узнаваем.

— А что?

— Что, что? Иван Сергеевич нервничает. Ты же срываешь выпуск номера.

— Какого ещё номера?

— Антон! Ты что, с ума сошёл? К шести часам всё должно быть в типографии, а сейчас уже час. Где твои снимки?

— Идите вы все к чертям. Я ещё ничего не снимал. — Антон бросил трубку на аппарат.

— Ну, Антон, твою мать. — В постели зашевелилась толстушка. — Ты чё орешь, дай поспать.

— Да пошла ты, — закричал на неё Антон. — Поспать ей дай. — Звонкая пощёчина легла на лицо толстушки. — Сидишь дома целыми днями, не высыпаешься? Жрать давай.

Снова зазвенел телефон.

— Да! — Нервно закричал в трубку Антон.

— Милый мой, ну в чём дело? — звонил Иван Сергеевич.

— Сергеич, ты меня достал, — завозмущался Антон. — Алкаш старый. Плевать мне на твой грёбанный номер. Когда извинишься официально, тогда буду делать снимки.

...Редактор журнала вертел, в задумчивости, телефонную трубку не обращая внимания на громкие гудки.

— Что, вообще, происходит? — спросил он у секретарши. — Подобрал этого щенка, вытащил из грязи, вычистил. Платил, из жалости, тройную зарплату за, в общем, никчёмную работу. С дочкой, вроде как, любовь у них была. Разменял его однокомнатную квартиру на трёх, доплатил. Думал, на будущее. Свадьбу сыграем, внуки будут. А он, подлец, обрюхатил Наташку, а потом заставил её аборт делать. Я не знал, пробивал тем временем возможность провести ему телефон. Опять же за счёт фирмы. А он, тогда Наташку на аборт, а самого по девочкам понесло. Сколько денег фирмы на его венерологов потом ушло. Ведь чисто по-человечески старался, мало ли почему у них с Наташкой не сложилось. А на кого он её променял? Шлялся по проституткам, а теперь женился. На какой помойке он откопал это пугало? Деревенская толстушка приехала в город поступать в ПТУ. Провалилась на экзаменах, а домой стыдно ехать. Полгода на вокзале жила, всех обслуживала. Так Антон в ней души не чает, взял к себе жить. А она толстая, страшная, вести себя вообще не умеет. По дому ничего не делает, валяется на диване перед телевизором целый день, а по вечерам с Антоном ругается. Раньше, помнишь, Антон с головой в работу уходил, допоздна в редакции засиживался. А теперь всё норовит пораньше домой убежать. Неужели ему так нравиться и эта девица и то, как она себя ведёт... Может у них секс сказочный, я, конечно, не знаю, но что-то в это трудно поверить.

Вчера, как обычно, в сауну всех сводил. А потом в ресторане, смотрю у Антона кольцо на пальце. Ты что, — спрашиваю, — женился? А он, как ни в чём не бывало — да, месяц уже, — говорит, — как. Ну, я пристыдил его немного, как же он так, никому ничего не сказал, втихаря. Опять же Наташку ему припомнил. А он, видишь, нажрался вчера, за мой счёт, а теперь меня же старым алкашом назвал. Публичных извинений требует. Может мне его уволить? Бог с ним, сколько я в него денег вложил. Так ведь чисто по человечески жалко пацана. Пропадёт ведь. Кроме фотографий ничего делать не умеет. Но он как-то зажирел. Халатно к работе относиться стал. Ну что это за снимки? Раньше он, как-то, душу вкладывал. Прямо шедевры творил. А теперь так, между делом, щёлкнет что ни будь, лишь бы что. Проявляет, то передержит, то недодержит. Или тёмные снимки или слишком светлые. Да как-то и не по теме вообще. Уволить? Нет, жалко пацана. Попробую ещё раз позвонить. Что-то я к своим сорока пяти, перестал в людях разбираться, что ли?

Сентябрь 1995

Другие произведения автора

Город    Вадька-соло    Мотивация    Совок    Детвора    Волшебный пенёк    Воин    Ночь любви    Грехи большого города    Вечеринка    Котенок    За чертой    Дядя Саша    Высший разум    Санта-Барбара    песня одиночества   22


Понравилось! Поделись с друзьями!

В начало страницы >>>

DuhRost.ru в контакте



Понравилось! Поделись с друзьями!



-->


www.work-zilla.com





blank468
www.work-zilla.com


Моя Йога
Loading...


Читать на Prime RSS. Prime RSS - Крупнейший каталог блогов, новостных лент и RSS

-->

www.work-zilla.com

Добавить сюда свою ссылку за 50 рублей





LiveRSS: Каталог русскоязычных RSS-каналов

-->

-->

-->




Kwork.ru - услуги фрилансеров по 500 руб.